В мае Иван Шелоболин в проекте slbln выпустил авангардный ep «escape narratives» (эстетика маленьких букв кочует и среди музыкантов). Альбом создавался долго, и в период работы над ним вышло немало синглов — в большинстве своём под вторым творческим именем Вани shelobolin — в дуэте с другими молодыми исполнителями.
Ниже мы с Иваном поговорили о нарративах его творчества. Иллюстрациями разговора стали «черновики» к обложке нового сингла shelobolin’a и сони губановой.
Считаешь ли ты себя начинающим музыкантом или уже чувствуешь, что перешёл эту планку? И что для тебя вообще входит в понятие «начинать»?
Мне кажется, это суперсложный вопрос. У тебя вообще все вопросы сложные, и, честно говоря, у меня не получается на них отвечать не развёрнуто. Что касается «начала», то мне сложно определить, что это такое. Про себя абсолютно точно могу сказать, что я начинающий, потому что я явно не реализовался в музыке.
Можно, конечно, придумать разные критерии «опытности»: ты перестаёшь быть начинающим музыкантом, если условно занимаешься музыкой пять лет, или собираешь концерты, или глубоко знаешь музыку — у тебя хорошее академическое образование. Но у всего этого всегда есть исключения: есть состоявшиеся музыканты без глубокого образования, есть состоявшиеся музыканты без большой популярности, не проводящие концерты в принципе. И совсем необязательно тратить, например, 10 лет на занятия музыкой, чтобы считать себя состоявшимся: можно найти людей, занимающихся музыкой год-полтора и за это время уже ставших опытными музыкантами.
В моём представлении «начинать» значит «искать» — себя, свою форму, несмотря на то, что мы делаем это в течение всей своей музыкальной карьеры.
Наверное, в моём случае я не могу назвать себя состоявшимся, потому что я ещё не нашёл свой язык: я учусь, мне нужна практика, чтобы считать себя иначе, и для меня это вопрос про время, т.е. какое количество времени я потратил на написание музыки — явно недостаточно. Думаю, поиск себя и поиск своего языка в музыке — это субъективный критерий, потому что мы все на самом деле ищем свой язык и форму, в которых хотим выражаться, и у всех разные планки. Я считаю, что я всё ещё ничего не нашёл — это не проработано. Та же песенная форма не до конца мной раскрыта. Написав множество песен, я смогу сказать, наверное, что я состоялся как songwriter.
В моём представлении «начинать» значит «искать» — себя, свою форму, несмотря на то, что мы делаем это в течение всей своей музыкальной карьеры. Но отличие состоявшегося музыканта в том, что он всё-таки что-то нашёл — это не значит, что ты останавливаешься и не ищешь больше ничего, но что-то у тебя уже есть. Я же нашёл не многое, чтобы считаться состоявшимся.
Весной 2020 года вышел твой первый альбом «Ретроград» в жанре pop. Сейчас вышел экспериментальный EP «Escape narratives», совсем не для массового слушателя. Можешь их сопоставить и объяснить такую тягу к «разножанровости»?
Да, еще совсем недавно вышел совместный с моей подругой Люси трек «Не произошло», уже на мой текст, он вошел в альбом лейбла «Юные», чему я тоже не могу не радоваться.
Наверное, надо сказать, что я люблю музыку абсолютно разную. И здесь я мог бы попробовать сформулировать, чтó я в разной музыке ищу и ценю, но это долго, и мне скорее проще конкретно сказать, что мне нравится и не нравится в конкретной работе. Меня привлекают разные жанры, осенью 2019 вплоть до весны 2020 и релиза «Ретрограда» я горел инди-попом, нашей отечественной сценой и молодыми артистами, и мне хотелось простой и в то же время цепляющей музыки, был в этой сфере у меня своеобразный челлендж. Справился ли я с ним или нет, оценить мне сложно, одно могу сказать — я мог бы лучше.
Что касается EP «Escape narratives», то в нем мне захотелось попробовать поэкспериментировать с концепциями. Во-первых, я часто слушаю музыку как какую-то своеобразную историю, такой подход часто можно применить в академической музыке, где есть довольно чёткая структура, с частями, темами и т.д. Меня это всегда очень вдохновляло, получается такой необычный музыкальный роман или рассказ. А во-вторых, мне хотелось попробовать выжать какие-то максимально необычные звуки и вписать их в структуру, вдохнуть туда какую-то эмоцию, может, даже размышления.
Если же сопоставлять две эти работы, то, разумеется, они очень разные. В «Ретрограде» я не ставил цели экспериментировать, у меня было желание совместить мое видение и прочтение стихов с моей музыкой и электронной реализацией этого всего. Кроме того, мне хотелось отточить свой навык в написании песен, мне захотелось проверить себя, насколько хорошо я освоил технику и хорошо ли я понимаю, по каким критериям делается такая форматная музыка. Форматная она для меня в первую очередь потому, что уже написано много подобной музыки и мне остается просто добавить что-то своё, какой-то оттенок своего восприятия, новаторства в нем нет, думаю. А в «нарративах» у меня было острое желания почувствовать свою свободу, отсутствие оков тех ожиданий, которые обычно есть при прослушивании песен. Это в меньшей степени разговор о профессионализме и в большей о том же новаторстве, где, как мне кажется, нет необходимости ограничивать себя рамками, поскольку это «безрамочный» вектор, здесь легко сделать полную фигню и легко придумать что-то совершенно новое. Само собой задача эта очень непростая, поскольку много авангардной музыки сейчас существует, и у нее, к сожалению, очень высокий порог вхождения, т.е. ее сложно понять и, пардон, прочувствовать с первого раза. Есть академическая современная, авангардная, если угодно, музыка для совсем искушённого слушателя, и там есть очень любопытные работы, но они как-то плоховато интегрируются в общемузыкальный контекст, местами там появляется заумность ради заумности, и, может, не всегда стоит искать что-то, чего в сущности нет… Впрочем, кто я такой, чтобы определять, где содержание есть, а где его нет и есть только форма, да и есть ли сегодня смысл разделять эти понятия вообще? Это вещи относительные, как и всё в нашем мире. Восприятие определяет реальность, поэтому объективность, увы, довольно абстрактная штука. Ну это все уже долгие и нудные размышлении о бытии и сознании... Короче говоря, я ставил подсознательно задачу с одной стороны сделать что-то новенькое и в то же время не какой-то трешак (ну, впрочем, это категория тоже довольно субъективная), параллельно размышляя о том, как много людей это смогут понять, хотя, конечно, это все на самом деле мало влияло на музыку, я все же не массовик-затейник для развлечения почтенной публики.
К слову об оригинальности и пресловутом новаторстве, я все же не теряю надежду на то, что новое можно придумать, хотя бы переосмысляя старое.
Разножанровость, вообще, скорее следствие моей тотальной нестабильности в жизни. Меня носит в разные стороны, мне хочется сначала отточить навык, который я уже успел приобрести, как я говорил, потом мне хочется новаторства. Потом мне захочется добавить экспериментальности в тех же песнях, что, кстати, тоже уже неоригинально, потому что тонна музыки такой есть. Послушайте James Blake, Sevdaliza, FKA Twigs, Kucka, и здесь мы снова приходим к мысли о добавлении чего-то своего, для начала хотя бы русскоязычного текста. К слову об оригинальности и пресловутом новаторстве, я все же не теряю надежду на то, что новое можно придумать, хотя бы переосмысляя старое, а там уже, может, и новое выйдет. Мне кажется, это какая-то очень нездоровая мысль, постоянно думать, что вот, мол, оригинальность мертва, всё новое — хорошо забытое старое и прочее. Это, конечно, отчасти правда, но мир меняется, и мы вместе с ним. Человек продолжает изучать реальность и в частности звуки. Музыка, как материя, сотканная из этих звуков, тоже часть реальности, и значит, что и она неисчерпаема. Конечно, думаю, очень многие люди, живущие в мире академической музыки, наверняка со мной не согласятся, аргументируя это тем, что человеческая жизнь всё же конечна, и соответственно культура рано или поздно тоже закончится, умрёт, а человек почувствует свою ограниченность, исчерпанность своей фантазии, он иссякнет. Но мне кажется, мы далеки от этой стадии, да и вера в апокалипсис — тоже довольно странная вещь, она зачастую заставляет делать людей какие-то безумные вещи, в хорошем и, увы, в плохом смысле.
Как человек, которому не безразлична литература, хочу спросить тебя вот о чём. Тексты песен из «Ретрограда» — это стихотворения поэтов 20 века. Можно ли считать, что твой альбом — это некий синтез искусств, музыкального и литературного, поэтического? К примеру, в вышедшем «музыкальном альманахе» к юбилею Мандельштама музыка мне кажется лишь средством для привлечения внимание массового слушателя/читателя, сильный упор именно на популяризацию первоисточника. А что в твоём случае?
Если честно, я сам не до конца понимаю. То есть изначально текст был для меня вторичен. Я выбирал стихи, которые тронули меня ритмом, образами и прочим, и подбирал музыкальное обрамление, которое вполне вероятно вышло на первый план. Что получилось в итоге, сложно сказать. Я не ставил задачи сделать акцент на чём-то конкретном: тексте или музыке. Если он и есть, то получился сам, и я опять же не очень понимаю, как это оценивать. Кроме того, восприятие текста и музыки субъективно, я знаю, например, что для тебя текст почти всегда на первом месте, у меня — диаметрально противоположная ситуация. Поэтому, мне кажется, смысла расставлять акценты на чем-то одном нет. Я не фанат мысли об искусстве “придумай смыслы сам”, но в данном случае, мне кажется вполне уместно предоставить выбор слушателю. Мне же близка позиция, что текст здесь не носитель смысла, а скорее такой же инструмент. Смысл — скорее второе дно, совсем здорово будет, если образы, рождающиеся у вас при прочтении, начнут ассоциироваться с музыкой. Обычно так и бывает с песнями, но опять же, у меня задачи такой не стояло. Здесь я, конечно, довольно нагло нивелирую стихотворную сущность, но, с другой стороны, я не сторонник сакрального отношения вообще к чему-либо, от эксплуатации мной стихов последние, кажется, ничуть не пострадали.
Расскажешь про посыл, концепт треков в «Escape narratives»? Какая сюжетность, история в них присутствует?
Когда я писал ep «EN», я вдохновлялся академической музыкой. Мне всегда нравилась нарративность, которая присутствует в академической музыке — я сейчас говорю в большей степени про XIX-XX века, симфонический жанр, оперу — про большие формы (да, впрочем, и в малых формах присутствует композиционное разделение, например, трёхчастная форма). Но меня больше всего всегда поражала симфоническая форма с её главными и побочными темами, их развитием — экспозицией, разработкой, репризой, кодой — их метаморфозами, и мне это очень нравится.
Сложно сказать, какая конкретно здесь история, потому что моя музыка не настолько содержательна, вернее её содержание в другой плоскости — это не текст, не философские смыслы, а скорее эмоции, аффекты. И чем дальше музыка идёт по течению истории, тем более сложную эмоцию она выражает. И мне хотелось в ер поэкспериментировать с этой формой, уйти от того, что есть в песнях (там более очевидная композиционная форма), к более интуитивному, менее очевидному. При этом я не могу сказать, что у меня есть выраженные главные и побочные темы — это скорее то, чем я вдохновлялся, но мне хотелось рассказать историю. Например, в треке «bureval narrative» есть агрессивная первая тема, которая сменяется на новую вторую, в третьей же возвращаются отголоски первой части и немного второй, и тем не менее она, третья часть, иная, и всё вместе это один большой шестиминутный трек. Я не уверен, каким образом это пересекается с академической музыкой, в общем-то, оно и не должно, но это именно то, что я хотел передать в плане формы. Сюжетность же, история выражается здесь в развитии музыкальной ткани.
Я не могу сказать, что у меня есть выраженные главные и побочные темы — это скорее то, чем я вдохновлялся, но мне хотелось рассказать историю.
Как ты думаешь, каков слушатель «EN»? Как по мне, твоя музыка проекта slbln «артовая», её хочется слышать внутри инсталляций, визуализировать. В какой момент, в каком настроении и кто может слушать альбом?
Не могу сказать, что моя музыка действительно прикладная. Мне не хочется ставить для неё рамки, отводить ей только роль фона. Но я открыт и к тому, чтобы слушать её отдельно, и к тому, чтобы использовать в сопровождении.
Если попытаться понять, какая аудитория у альбома, то, наверное, это ребята с нетривиальным вкусом, которые готовы принимать новое. Знаешь, примитивная история со стадиями принятия достаточно популярна в музыке: тебе не будет скучно слушать что-то непростое, не попсу в тот момент, когда ты уже сколько-то вещей послушал, когда у тебя есть экспириенс слушателя. Первая реакция слушателя на что-то неочевидное, не подвластное принципу припев-куплет-припев или гитара-пианино-барабаны — отрицание: «Что за бред? Это негармонично. Некрасиво». Но это станет красивым, когда окажется частью твоей реальности, когда ты начнёшь себя этим окружать. Понятно, что у большинства людей другая музыка в обиходе — вряд ли, проснувшись, с утра они поставят мою музыку.
В общем, мне кажется, мои слушатели — это молодёжь до 30 лет и, может быть, отдельные творческие люди, которые по своему делу уже заточены на видение чего-то экспериментального, нетривиального и необычного. Но это точно не музыка для концертов.
Я думал, что, возможно, EN — музыка для клубов. Может, в каком-нибудь Мутаборе и можно было бы включать, если диджеи смогут встроить её в диджей-сеты. Но я на это не нацеливался, а диджеи, насколько я знаю, выбирают музыку, подходящую под их стилистику.
Из этого же рода проблема: мне, например, сложно выбрать лейбл, на который можно прислать свою музыку, ибо у лейблов обычно есть достаточно чёткая стилистическая история. Возьмём, к примеру, лейблы Гиперболоид или ПИР — это всё ребята со своей стилистикой, со своим звучанием, в которые я не вписываюсь.
Но разве это не общая особенность среди авангардных музыкантов — иметь столько различий между вами? Вы потому и «авангард», что ещё не протоптали свою дорожку, из вас ещё не вышел жанр с общими направлениями и звучаниями.
Это всё правда, но здорово, когда авангардность и непохожесть друг на друга возможно оценить. Иначе зачем существуют лейблы и зачем вообще существуют способы свою музыку публиковать? — чтобы найти слушателя, который хочет это услышать. Сейчас скорее популярность не артиста, а именно лейбла: тебе нравится какой-то жанр, и его выпускают такие-то лейблы, и вот на нём скорее всего будут артисты, которые выпускают что-то подобное. В одиночку музыканту сложнее заявить о себе, нужны способы, инструменты, чтобы люди тебя послушали. Это сложно, потому что очень мало людей, которые готовы слушать такое — сложно достучаться до них.
Не могу не спросить из самолюбия про один из треков. В ep мы слышим моё стихотворение. Значит, всё же твоё музыкальное творчество не обходится без текстуального сопровождения, если можно так выразиться? Для тебя текст, стихи, литературность — песня насколько важна и важнее ли она музыки?
Стоит сказать, что в каком-то смысле я пренебрежительно отношусь к стихам в том значении, что я не ставлю себе задачи выразить в музыке всё то, что одно стихотворение во мне вызывает. Для меня стихотворение — это, отчасти, инструмент, в первую очередь — ритмический, во вторую — ассоциативный: мне интересно интерпретировать образы, которые возникают у меня из-за текста и переводить их в музыку. Мне захотелось поработать с голосом, с речитативом, что касается именно альбома. С одной стороны, твой текст мне понравился образами, и, с другой, мне захотелось сделать из него какую-то историю с развитием, темами, историей.
В любом случае, текст у меня стоит не на первом месте, в отличие от тебя. Для меня музыка важнее, а текст — это скорее побочная история, и смысл, который текст передаёт, это тоже вещь вторичная. Это нисколько не означает, что она мне не важна; безусловно, я всё-таки выбираю текст, который мне нравится, который вызывает у меня какие-либо приятные или даже неприятные чувства — то, что меня в любом случае цепляет. Но опять-таки в процессе работы с ним я в меньшей степени обращаю внимание на его содержательную часть и в большей степени на эмоцию и звучание.
Есть ли у тебя ещё песни на стихи, и можно ли ждать подобные эксперименты дальше?
Да, можно. У меня много черновых наработок на стихи. На мой взгляд, я не имею какой-либо интересный поэтический слух и писать стихи не особо умею. Здесь нужно разделять тексты песен и стихи: не могу сказать, что тексты моих песен интересны, а стихи я и подавно никогда не писал. Но песни на стихи поэтов будут. У меня плохое знание современной поэзии, хотя я бы очень хотел поработать с каким-нибудь современным текстовиком.
Не так давно я участвовал в конкурсе «Дуэты», который каждый год организуют курсы, где я учился — Маскелиаде. Тебе дают напарника случайным образом, и вы вместе пишите с ним трек или песню — любую композицию. В этом году темой были Девяностые, и в итоге я один написал песню на стихи Рождественского.
В целом накопилось очень много песенных зарисовок, из которых я хотел бы сделать альбом, но пока это лишь мысли на стадии задумки. Если честно, у меня нет сильного желания делать что-то подобное сейчас, ведь я уже сделал «Ретроград», и мне хочется двигаться в другую сторону. Потому я выпускают песни одиночным образом.
Хочу услышать про ваш дуэт с Софьей Губановой!
Соня сама пишет песни, в основном под гитару. После знакомства я предложил ей поработать, в первый раз я спросил, есть ли у неё какой-нибудь текст, зарисовка. И первая песня «Пройдёт» была уже почти у неё готова, я записал гитару, наложил барабаны и пианино, добавил второй голос, и мы выпустили песню самостоятельно.
Когда я написал Соне про вторую песню, у неё на тот момент были только текст и некоторая гармония. (Прим. Песня «Особый век» написана по мотивам стихотворения Поля Верлена «Langueur»). И вот я переработал эту гармонию, написал музыку, мы записали голоса.
Мне нравится работать с Соней, у неё есть поэтических слух, остроумие в тексте. К тому же она моя близкая подруга — приятно вместе что-то делать, быть с ней в альянсе.
Что насчёт вдохновляющих тебя вещей?
У меня довольно банальный и бесконечный список того, что меня вдохновляет. Практически любая музыка может меня вдохновить: от попсы до электронной сцены. Наверное, больше всего меня вдохновляют экспериментальные вещи, например, последний «мозгоразносящий» альбом SOPHIE, Arca (продюсерский гигант!), из отечественной сцены Moa Pillar, Buttechno, Mujuice (хотя не всё мне у него нравится). Конечно, меня вдохновляет академическая музыка — её я обожаю! И отдельно мне хочется сказать про современную академическую музыку, это ужасно интересно: она жива и никуда не делась, и есть композиторы, ансамбли современной музыки. Они, разумеется, используют не только акустические инструменты, но и электронные, и разные новые техники. К сожалению, про это знает очень мало людей, потому что все привыкли называть в академической музыке условных Бетховена и Баха и заканчивать где-нибудь на Шостаковиче или Стравинском в XX веке. Мне кажется, из западных композиторов XX века мы вообще никого не знаем, потому что в прошлом столетии на Западе возникает Дармштадтская школа с последовавшими за ней сериализмом и додекакофонией, и всё это в Советской школе долго не принималось. Но это ужасно интересно, и из-за всего произошедшего на Западе совершенно другие композиторские техники. К нам это в массовом формате приходит постепенно.
В частности, меня вдохновляет музыкальный нон-фикшн, очень люблю Лялю Кандаурову, собираю её книги и постоянно посещаю её лекции. Концерт Современной музыки в Рахманиновском зале консерватории, Contemporary Music Week в Гнесинке, книга «Фермата. Разговоры с композиторами» — это всё вещи, которые меня вдохновляют на созидание, потому что я вижу, как люди творят, несмотря на то, что мы живём во времена, когда идёт переизбыток информации, в том числе музыкальной. Разумеется, меня вдохновляет кино, нехудожественная литература. Художественная литература меня вдохновляет в меньшей степени — это скорее пища для размышлений, нежели для создания чего-либо. Из поэзии я люблю перечитывать стихи Волошина, до «EN» вдохновился Михаилом Гронасом настолько, что использовал его стихотворение в последнем треке.
